28.06.2013

C чего начинается вино

Время от времени эталонное винное хозяйство Château Mouton Rothschild устраивает выставки этикеток: во Флориде, Брюсселе, Лондоне, Петербурге... Французам есть что показать: с 1924 года Ротшильды заказывают винные этикетки признанным художникам. Свой вклад в этот жанр внесли Жан Кокто, Сальвадор Дали, Энди Уорхол, Бальтюс, Илья Кабаков, Люсьен Фрейд – и это не полный список. Оплата обычно «натурой»: десять ящиков отменного вина, по 12 бутылок в каждом.

C чего начинается вино. Фото Thinkstock

Художники и вино неразлучны в жизни и в смерти. Сколько амфор, бочек, кувшинов, бутылок, бокалов, стаканов, кружек изобразили живописцы всех эпох – от античности до наших дней. Особое внимание – цвету вина: бордовый, кровавый, рубиновый, зеленоватый, янтарный, соломенный...

Теперь о пробках. Не знаю почему, но я с детства не люблю поговорку «глуп, как пробка». Мне пробка глупой не казалась. Она умела плавать. Ее можно было грызть. Пробки я собирал, как свои молочные зубы и занозы. Они нравились мне на вкус и на глаз. В приключенческих романах я с завистью читал о пробковых шлемах колонизаторов и пробковых поясах мореплавателей. И поныне отношусь к пробкам с нежностью.

Без пробок не было бы выдержанных вин. Еще ученик Аристотеля Теофраст упоминает пробки, которыми закупоривали амфоры. Позднее эта культура была утрачена. В Темные века фляги с вином залепливали глиной или использовали тряпичные затычки. Лишь в начале XVIII столетия виноделы заново освоили работу с пробкой. А спустя полвека появился и штопор.

Корковую затычку изготавливают из коры пробкового дуба (Quercus suber). Это сложное и тонкое производство. В первый раз кору обдирают, когда дереву исполняется 25 лет. Делают это в июле-августе. Кору сгребают в кучи и дают отлежаться несколько месяцев, прежде чем пустить в дело. Обдирку повторяют раз в 9–12 лет. Пробки высшего сорта изготовляют из коры третьей, четвертой и пятой обдирки. Особенно трудоемок процесс производства фигурных пробок для шампанского.

Биография бутылки не менее занимательна. Французский эллинист и историк культуры Франсуа Лиссарраг остроумно заметил, что сосуд и тело могут меняться местами. Пьющий становится сосудом, а сосуд – телом. У амфоры есть ручки, у бокала и кратера – ножка, у кувшина – носик, у бутылки – плечо и горлышко, горло.

Бутылка потеснила увесистую бочку, которая худо-бедно служила вину несколько тысячелетий. Современная бутылка, замечательно хранящая вино, не всегда была такой, какой мы ее знаем. В XVIII веке она выглядела, точно наши бабушки: надежные широкие бедра, неохватная талия – не бутылка, а фляга. Ее сменила широкоплечая толстенная бутыль. Понемногу она вытягивалась, стройнела. В погребе ее перевели из вертикального положения в горизонтальное. Но не нужно упускать из виду главного: благодаря надежной пробке бутылка уладила конфликт между вином и воздухом.

C чего начинается вино. Фото Thinkstock

C интерьером винной культуры замечательно работает Фрэнсис Форд Коппола, создатель «Крестного отца». Помните стройные литровые бутылки с домашним сицилийским вином в сцене знакомства Майкла Корлеоне с Аполлонией Вителли? Коппола впервые окинул режиссерским оком винную ойкумену и в 1975 году всерьез занялся виноделием. Для начала он приобрел запущенные виноградники и полуразрушенную усадьбу в Калифорнии. Теперь его вина – более десятка сортов – продаются в лучших винных лавках во всем мире. Это Francis Coppola Claret, Cabernet Sauvignon, Syrah-Shiraz... Их легко узнать по этикеткам. Стоят они около $20, но я еще ни разу не пожалел потраченных денег.

У Копполы своя простая философия, которой он научился в юности в итальянской семье: «Фильмы, зоны отдыха, вино, еда – это то, что объединяет людей». В 2010 году Коппола открыл в калифорнийской долине Александер Вэлли винную зону с залом дегустации, двумя ресторанами, бассейнами, кинозалом, галереей и парком. Он называет ее «винной страной чудес, куда людей приглашают на праздник жизни».

Игорь Померанцев

Источники:

1. forbes.ua